— Итак, будем продолжать. Ты говоришь:"Эльзас-лотарингцы обязываются примириться с тем положением, в которое поставили их
результаты войны, и не имеют права ссылаться на старое отечество, когда сила обстоятельств подарила их отечеством новым". Я говорю:"Эльзас-лотарингцы обязываются примириться с тем положением, в которое поставили их результаты войны, и не имеют права ссылаться на старое отечество, когда сила обстоятельств подарила их отечеством новым". Воля твоя, но мы говорим совершенно одно и то же!
И вот Эсхил пишет свою трагедию «Персы». Действие происходит в Персии. Хор персидских старцев ждет известий о
результатах войны; Атосса — мать Ксеркса и вдова Дария — рассказывает свой зловещий сон. Является вестник и сообщает о разгроме персидского флота. Слезы, вопли, стенания. Атосса вызывает тень покойного своего мужа, царя Дария. Тень предсказывает гибель сухопутных персидских сил и объявляет, что персы несут кару за гордость, за то, что пренебрегли наличным счастием в погоне за далеким.
— Но ты забыл, душа моя, что присоединение Эльзаса и Лотарингии есть
результат войны, что шансы войны подвержены множеству случайностей! ты забыл, что случайности эти одинаковы для всех и что таким образом и Чебоксары могут подвергнуться процессу просветления… Опомнись!
Неточные совпадения
В
результате наших поспешных оправданий
войны, или, точнее, наших самооправданий, получился один вывод: мы лучше немцев, нравственная правота на нашей стороне, мы защищаемся и защищаем, немцы же в нравственном отношении очень плохи, они — насильники, в них — дух антихристов.
Духовным
результатом мировой
войны будет также преодоление односторонности и замкнутости так называемой европейской культуры, ее выход в мировую ширь.
Но появились новые черты, которые нужно признать
результатом не самой революции, а
войны.
Теперь уже в
результате мировой
войны выиграть, реально победить может лишь крайний Восток, Япония и Китай, раса, не истощившая себя, да еще крайний Запад, Америка.
Уже можно предвидеть, что в
результате этой
войны Россия в такой же мере станет окончательно Европой, в какой Европа признает духовное влияние России на свою внутреннюю жизнь.
В глубине русского народа происходят в
результате пережитого опыта революции и
войны очень важные духовные процессы, которые еще не могут себя выявить.
Если бы перевести на «язык простых копеек», чего стоили эти красавицы Европы, то в
результате получилась бы сумма, далеко превышающая стоимость громадной
войны каких-нибудь очень цивилизованных держав.
Отношение первых, тех, которые спасение от
войн видят в дипломатических международных мерах, прекрасно выражается
результатом последнего конгресса мира в Лондоне, и статьей и письмами о
войне выдающихся писателей в 8 № 1891 года «Revue des Revues».
Борьба, видимо, обострялась. Обоюдное ожесточение росло. Прежде татары воровали, но убийств не было. Теперь они шли уже на все, и при перестрелках бывали раненые с той и другой стороны. Был и еще один косвенный
результат наслежной
войны: кражи в самой слободе значительно участились.
Стр. 11. Траян(53-117) — римский император с 98 г., в
результате завоевательных
войн которого Римская империя достигла максимальных границ.
Несмотря на вступление
войны в затяжной фазис, в
результате, конечно, будет победа над японцами, какою бы ценой жизней её сынов и денежных затрат не пришлось России купить эту победу над сильным, напрягшим все свои силы врагом.
Когда темно, тогда и холодно, и как, должно быть, холодно теперь этим несчастным зарвавшимся тевтонам; и думают они теперь: зачем мы начали эту проклятую
войну, зачем свершили столько убийств и злодеяний, если в
результате всех наших преступлений только холод, и темнота, и позор?
Общие историки, имеющие дело со всеми народами, как будто признают несправедливость воззрения частных историков на силу, производящую события. Они не признают этой силы за власть, присущую героям и владыкам, а считают ее
результатом разнообразно направленных многих сил. Описывая
войну или покорение народа, общий историк отыскивает причину события не во власти одного лица, но во взаимодействии друг на друга многих лиц, связанных с событием.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного
результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто-либо из участников
войны) не имел ни малейшего чаяния.